Святоотеческое толкование беседы христа с никодимом. Толкование Евангелия на каждый день года.Светлый четверг

Учение Иисуса глубоко затронуло сердце Никодима – человека, который занимал высокое и ответственное положение в еврейской иерархии. Прекрасно образованный, обладающий выдающимися талантами, он был уважаемым членом синедриона.

Никодим очень хотел побеседовать с Иисусом, но боялся открыто пойти к Нему. Если бы о встрече стало известно синедриону, ему не удалось бы избежать насмешек и оскорблений. И Никодим решил поговорить с Иисусом тайно. Когда город затих и погрузился в сон, он пошел к Иисусу.

Напустив на себя важность, Никодим начал с похвалы, чтобы продемонстрировать свое доверие к Иисусу и расположить Его к себе, но на самом деле в его речах сквозило сомнение. “Равви! – сказал он, – мы знаем, что Ты Учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог”. Никодим не признавал Иисуса Мессией, считая Его учителем, посланным Богом.

Вместо того, чтобы ответить на это приветствие, Иисус внимательно вгляделся в собеседника, как бы читая его душу. Он знал о цели его прихода и начал с самого главного, торжественно, но доброжелательно: “Истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия”. Никодим пришел к Господу, желая поспорить с Ним, но Иисус сразу открыл ему основные принципы истины. В сущности, Его слова означали следующее: ты нуждаешься не столько в теоретическом знании, сколько в духовном возрождении, в обновлении сердца; ты должен принять новую жизнь свыше, прежде чем сможешь оценить небесное. Пока в тебе не произойдет перемена и пока ты не увидишь все в новом свете, беседа со Мной о Моей власти и о Моем служении не послужит тебе во спасение.

Символическое понятие “рождение свыше”, о котором говорил Иисус, было знакомо Никодиму, поэтому он должен был бы понять, что слова Иисуса не следует толковать буквально. Но он с иронией спросил Христа: “Как может человек родиться, будучи стар?” Но Спаситель не поддержал спора. Торжественно, с тихим достоинством поднял Он руку и с еще большей твердостью повторил так удивившее Никодима: “Истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие”. Никодим знал, что Христос имел в виду крещение водой и обновление сердца Духом Божьим. Он убедился, что перед ним был Тот, Чье появление предсказывал Иоанн Креститель.

Иисус продолжал: “Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух”. Человеческое сердце по своей природе привержено злу. “Кто родится чистым от нечистого? Ни один” (Иов 14:4). Жизнь христианина – это не изменение или улучшение старого, но преобразование его естества. Эта перемена может произойти только под влиянием Святого Духа.

Никодим все еще недоумевал, и тогда Иисус облек Свою мысль в притчу, сравнив деяние Святого Духа с ветром: “Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа”.

Христос неустанно воздействует на сердце человека, но увидеть эту деятельность так же невозможно, как ветер. Когда Дух Божий овладевает сердцем, Он преображает жизнь. Если душа верою покоряется Богу, тогда сила, невидимая для человеческого глаза, творит новое существо по образу Божьему.

Ограниченный человеческий разум не в состоянии постичь работу искупления. Тайна эта превосходит возможности человеческого познания. Но тот, кто переходит от смерти в жизнь, понимает, что работа эта совершается Богом. И ныне, на земле, мы можем познать начало искупления на личном опыте, последствия же его простираются в вечность.

Никодима поразил способ, каким совершается рождение свыше. Он спросил удивленно: “Как это может быть?” “Ты – учитель Израилев, и этого ли не знаешь?” – отвечал Иисус. Это был урок для Никодима. Христос говорил логично и убедительно. Его взгляд и голос выражали искреннюю любовь, и Никодим, поняв свое жалкое состояние, не обиделся.

Ему очень захотелось испытать самому духовную перемену. Но как этого достичь? Иисус ответил на этот невысказанный вопрос: “И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную”. История с Моисеем была хорошо знакома Никодиму. Символ – вознесенный змей – помог ему понять миссию Спасителя. Когда израильский народ в пустыне умирал от укусов ядовитых змей, Господь повелел Моисею сделать медного змея и установить его высоко в центре лагеря. Всему стану было объявлено, что всякий, кто посмотрит на медного змея, останется жив. Люди хорошо знали, что сам по себе медный змей не имеет никакой силы. Но это был символ Христа. Для того чтобы жить, они должны были взирать на этот символический образ.

В беседе с Никодимом Иисус раскрыл план спасения и Свою миссию в этом мире. Никодим сокрыл истину в своем сердце, в течение трех лет она не принесла видимых плодов. Но Иисус знал, в какую почву бросает семя.

После вознесения Господа, когда ученики Христа были рассеяны вследствие гонений, Никодим смело выступил вперед. Некогда осторожный и сомневавшийся, он стоял твердо, как скала, и укреплял веру в учениках Христа, материально поддерживая дело евангелистов.

Никодим рассказал апостолу Иоанну об этой ночной беседе с Иисусом, и тот записал ее в назидание миллионам людей. Истины, преподанные ему, ныне так же важны и актуальны, как в ту знаменательную ночь, когда иудейский начальник пришел расспросить о смысле жизни скромного Галилейского Учителя.

Подготовила И. Беднякова

Приближался великий праздник Пасхи Господней – первой Пасхи со времени выхода Христа на общественное служение. Толпы паломников со всех концов Палестины направлялись в Ие­русалим в величественный храм. Среди этих паломников шел на праздник и Христос со Своими учениками. Дороги и долины в те дни оглашались радост­ным пением древних псалмов. Многие иудеи, жившие в рассея­нии, тоже старались приехать в Иерусалим, чтобы на этом священном месте принести жертву Богу. Поэтому местные жители Палестины пригоняли в Иерусалим стада жертвенных животных, чтобы продать их паломникам за хорошую цену. В погоне за «золотым тельцом» люди теряли страх Божий и благоволение к храму Господню. Они загоняли животных во двор храма и устраивали там шумную торговлю. Храм превра­щался в большое коммерческое предприятие. Святое место напол­нялось невыразимым шумом: торговля шла, как на рынке.

И вот в это время явился в храм Сам Господь. При виде тако­го кощунства Христос возревновал о Доме Господнем, сделал бич из веревок и выгнал всех торгующих из храма, а столы меновщи­ков опрокинул. Обращаясь к начальникам храма, Господь ска­зал: «Дом Мой есть Дом молитвы, а вы превратили его в вертеп разбойников». Озлобленные начальники храма стали требовать от Него ответа, какой властью все это Он делает. Они требовали от Него: «Чем Ты можешь доказать, что имеешь власть так посту­пать?» В ответ они услышали от Господа не совсем понятные для них пророческие слова. Христос сказал им: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его». Иудеи не поняли, что Он говорил им о Храме Своего Тела, которое они распнут на Голгофе.

Так произошло первое столкновение Христа с духовными ру­ководителями еврейского народа: мелочными формалистами-фа­рисеями и безбожными саддукеями. И чем больше Христос будет нести Свет в темное царство зла и неправды, тем сильнее будет разгораться ненависть к Нему со стороны этих сынов диавола.

Но не все фарисеи враждебно относились ко Христу, были и такие, которые впоследствии уверовали в Его Мессианское до­стоинство. Среди них был Никодим, один из начальников Иудей­ских. Он искренне искал Правды Божией. Когда же в храме он увидел Иисуса из Назарета, он тайно ночью пришел ко Христу, чтобы побе­седовать с Ним о Царстве Небесном.

Никодима, как и многих иудеев, волновал тогда самый на­сущный религиозный вопрос – вопрос о времени наступления Царства Мессии. Евреи, и прежде всего фарисеи, представляли это Царство земным, Мессию же – великим царем-завоевателем, кото­рый Божественной силой покорит весь мир, а евреев сделает вла­дыками всех народов. Каждый еврей, считали они, а тем более фа­рисей, в силу того, что он рожден по плоти от Авраама, беспрепят­ственно войдет в грядущее мировое царство. Это язычнику и греш­нику необходимо изменить свою жизнь, чтобы стать достойным гражданином Царства Божия; но какая нужда в этом сыну Авраа­ма, настоящему израильтянину, ревностному фарисею?

Вот с такими мыслями Никодим пришел к Тому, Кто полагал на этой земле основание Духовному Царству – Царству правды, любви и благодати.

Господь, глубоко скорбя о том, что даже учителя израильско­го народа заражены ложными представлениями о Мессии и Его Царстве, преподал Никодиму истинное учение о Царстве Божи­ем. Царство Мессии – это, прежде всего, духовное Царство, оно ко­ренным образом отличается от царства мира сего. Это Царство, где господствует Сам Бог – Бог любви, мира, добра и благодати. Поэтому, чтобы войти в это Царство Духа, необходимо коренное перерождение человека. Человек, какого бы он ни был происхож­дения, должен сбросить с себя ветхого, греховного человека и об­лечься в нового – духовного, в котором не будут господствовать эгоизм, зло, неправда, но в котором будут царствовать любовь, правда и добро. Переродиться же в нового духовного человека можно только через покаяние с помощью благодати Духа Святого, подаваемой в крещении. Поэтому Господь и отвечает на недоуме­ние Никодима: «Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родит­ся от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие. Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух. Не удивляйся тому, что Я сказал тебе: должно вам родиться свыше. Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа».

Но Никодим даже после таких разъяснений Христа остался в недоумении и спросил Его: «Как это может быть?» Тогда Христос с некоторой грустью и укоризной сказал Никодиму: «Ты – учи­тель Израилев, и этого ли не знаешь?»

Глубоко сожалея, что израильским народом руководят духовно слепые вожди, Господь, конечно, не мог отпустить от Себя Никоди­ма с его ложными представлениями о грядущем Царстве Божием. Он открывает ему тайну пришествия в мир Мессии. Истинный Мес­сия, Сын Божий, пришел в мир не для завоевания его мечом и огнем, а для того, чтобы отдать жизнь Свою за погибающее в грехах челове­чество и Своей Жертвенной любовью обратить сердца людей к Отцу Небесному. «И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно воз­несено быть Сыну Человеческому... Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него».

В беседе с Никодимом Христос объяснил, что для вступления в Царство Божие необходимо ду­ховно переродиться, перевоспитать себя и с Божией помощью стать другим – духовным человеком. Для этого надо не лениться, но напрягать все свои силы, ибо «Царство Божие силой берется» и только те, кто трудятся и работают над собой, войдут в него.

Никодим был так поражен неожиданным исходом беседы с Учителем, пришедшим от Бога, что впоследствии уверовал во Христа и открыто исповедовал Его на Голгофе, в то время, когда апостолы, страха ради иудейского, покинули своего Господа.

Предание говорит, что Никодим, приняв участие в погребе­нии Христа, уже не мог занимать свою высокую должность, и, от­крыто встав на сторону учеников Спасителя, вскоре подвергся преследованиям и был казнен за веру во Христа.

(Ин. 3, 1-21)

Был среди членов Синедриона некто по имени Никодим , отличающийся от прочих руководителей иудейских высокой духовной жизнью. Святой евангелист Иоанн подробно передает беседу Иисуса Христа с Никодимом, во время которой Господь открывает ему назначение Своего пришествия на землю для искупления людей от первородного греха и тайну крестного пути.

Прежде чем начать разговор с ним, Христос говорит, что Царствие Божие невозможно достигнуть для человека иначе, чем путем перерождения его природы творческой силой Божией. Как большинство из иудеев, Никодим ошибочно верил, что пришествие Мессии будет подобно могущественному земному царству. Жившие в течение многих столетий под властью сменявших друг друга языческих царей, иудейские массы под влиянием фарисейства приняли эти искаженные и фантастические представления, которые в конечном счете сводились к стремлению господствовать над другими народами.

Мессия - Спаситель представлялся им не как кроткий и смиренный Учитель правды и добра, искупитель от скверны греховной, а как могущественный царь, который восстановит иудейское царство в прежнем его величии, покорит все языческие народы и сделает их бесправными рабами иудеев. Фарисеи, считавшие себя прямыми потомками Авраама, в силу одного своего происхождения от Авраама, надеялись быть членами царства Мессии. Уподобляя Мессию самим себе, фарисеи были далеки от мысли о Божественном достоинстве Мессии - Искупителе и о предстоящих Ему крестных страданиях.

Этих же взглядов придерживался и Никодим, будучи членом фарисейской партии. Встреча с Господом, однако, породила в честной и искренней душе Никодима сомнения в их справедливости. Он решил лично побеседовать с Ним, чтобы разрешить свои сомнения. Боясь огласки и неминуемой расправы от фарисеев, он тайно ночью пришел ко Христу, и Господь милостиво удостоил его Своей беседы. Никодим выражает удивление по поводу виденных им чудес, совершенных Иисусом Христом. Его скрытый вопрос заключается в следующем: Мессия ли Иисус, Которого ожидают фарисеи? Оставляя в стороне слова, сказанные Никодимом, Господь - Сердцевидец отвечает на этот вопрос: «Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия». Не плотское происхождение (рождение от Авраама), а духовное рождение свыше (от Бога) открывает двери в Царство Небесное. Царство Мессии наступает не путем какого-либо политического переворота, а путем личного нравственного перерождения человека. Никодим не сразу осознает слова Иисуса Христа. Необходимость родиться вновь представляется ему чем-то нелепым: «Как может человек родиться, будучи стар? Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться ?»

Господь поясняет, что речь идет не о плотском рождении, а о духовном, нравственном: «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие», ибо «рожденное от плоти есть плоть».

Как ученый фарисей, Никодим знал о крещении водой, котоpoe совершал Иоанн Креститель, но считал его простым покаянным обрядом. Господь же говорит о крещении не только водой, но и Духом, Который Своим наитием разрешает человека от скверны первородного греха и рождает для новой духовной жизни в Церкви Христовой. Господь Иисус Христос сравнивает действие Духа Святого с дуновением ветра, которое можно ясно ощущать, хотя человек и не видит ветра. Он слышит его шум, хотя и не знает, откуда он исходит, где его начало и конец.

Рожденный Духом Святым точно также отчетливо сознает и чувствует совершившийся факт своего возрождения, но не может понять, как и в какой момент совершилось это возрождение. Возрождающее действие Святого Духа в таинстве крещения недоступно для наблюдения со стороны. Это, однако, не означает, что следует отрицать само его существование. Святитель Иоанн Златоуст сомневавшимся в возрождающем действии Духа Святого в таинстве крещения так говорит: «Не оставайся в неверии потому, что ты не видишь этого, ¾ учит святой отец. ¾ Ты не видишь и души, однако же веришь, что у тебя есть душа и что она нечто другое, а не тело».

Никодим все еще недоумевает: «Как может быть это?» С сокрушением о слепоте фарисеев, гордившихся знанием Священного Писания, Иисус Христос говорит Никодиму: «Ты ¾ Учитель Израилев, и этого ли не знаешь ?» Дабы разрешить его от этой слепоты, Христос открывает ему тайну Своей Божественной природы, ибо с фарисейской точки зрения Он мог быть назван не более как пророком, учителем. Христос же говорит ему, что с ним беседует Сам Бог, сошедший с небес для спасения людей. Он объясняет ему тайну своего воплощения и крестного страдания. «Как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного».

Беседа с Никодимом . Еврей Никодим (носящий эллинистическое имя) появляется трижды на сцене четвертого Евангелия, т. е. он играет довольно значительную роль. Он якобы был фарисеем и «иудейским начальником» (3:1). Интерпретаторы обычно торопятся выводить отсюда, что Никодим являлся также и «членом Синедриона», но это прямо не следует из текста. По четвертому Евангелию он de jure становится другим «тайным» учеником наряду с Иосифом Аримафейским. Однако прочие евангелисты умалчивают об этой фигуре, что побуждает нас усомниться в её достоверности. По-видимому, она является такой же вставной, как и Лазарь. Поскольку «очищение храма» состоялось не в начале, а конце общественного служения Иисуса Христа, как мы установили, то вряд ли в течение последней «страстной седмицы» у Иисуса были время и возможность для подобных ночных приемов высокопоставленных фарисеев. В Иерусалиме Иисус вообще не имел какой-то постоянной явочной конспиративной «квартиры», иначе бы его быстро отыскали и арестовали. Все места, где находился Иисус, тщательно скрывались от иудейских спецслужб, которые его разыскивали. Например, в «горницу», приготовленную для Вечери, Иисус с учениками попадают лишь с помощью системы тайных знаков и паролей. Он был арестован только в результате того, что в его ближайшее окружение внедрился «тролль». Желание иудейского начальника встретиться с Иисусом ночью в Иерусалиме вызвало бы только подозрения и недоверие. Так что можно почти уверенно сказать: Никодиму попросту некуда было прийти на встречу с ним ночью, и его в любом случае не допустили бы к Иисусу, разве что он предпринял специальное путешествие в Вифанию, где Иисус, как известно, останавливался в период своего посещения Иерусалима согласно всем евангелистам (Ин. 12:1, Мф. 21:17, Мк. 11:11-12, ср. Лк. 24:50). Но о Вифании как месте встречи между ними ничего не говорится. Отсутствие указания на подобное место уже вызывает скепсис по поводу достоверности рассказа.

Вообще введение в повествование четвертого Евангелия целого ряда уверовавших иудеев почти наверняка относится к позднему иудаизирующему слою. Это следует из того, что речи Иисуса перед ними в аутентичном оригинальном протографе всегда носили настолько тотально неприязненный характер, оскорбляющий их нацию и подрывающий самые основы их религиозного мировоззрения, что представить себе почву, на которой образованный иудейский начальник, слушая его проповедь, мог бы уверовать в Иисуса, практически невозможно. Мы видим, что было как раз всё наоборот. Единственной реакцией иудеев на слова Иисуса было желание его убить на месте, что называется – «взять с поличным» и тут же приговорить. Вера в него была для правоверного иудея равносильна идолопоклонству, поскольку Иисус «делал себя равным Богу», и это подтверждается всей христологией «возлюбленного ученика» (а вовсе не только внешними свидетельствами).

Из других мест этого же Евангелия мы удостоверяемся, что никто из иудейской верхушки не признавал «мессианского» или пророческого статуса Спасителя (7:48), что, впрочем, полностью противоречит свидетельству 12:42-43, которое тоже является вставной глоссой:

«Однако, хотя и из начальников многие поверили в Него, но из-за фарисеев не исповедовали, чтобы не быть отлученными от синагоги».

Данная интерполяция выглядит в этом месте очень неестественно, потому что только что выше, в 12:37-41, шла речь о том, что, несмотря на все знамения, «они не верили в Него». Со ссылкой на Исайю автор обличает их в «слепоте» и «окаменении сердца». Если же брать во внимание 12:42-43, то из этих слов даже Никодим (как и Иосиф) превращается из положительной фигуры в отрицательную, поскольку уличается в том, что, не желая исповедовать Иисуса открыто, он, как и другие подобные, возлюбил «славу человеческую больше, чем славу Божью». Также неясно, о каких именно «начальниках» идет речь, если эти начальники не тождественны фарисеям, которых они боялись. Очевидно, это не начальники из фарисеев. В таком случае остается только одно предположение – саддукеи, т. е. священническая каста. Но если бы это было так, об этом было бы сказано прямо. К тому же по иерархии саддукеи стояли выше фарисеев и не могли бояться быть отлученными от синагоги фарисеями (не говоря уже о том, что они вообще синагог не посещали). Другое дело – иудейская «чернь», которая, разумеется, могла питать некоторые ошибочные иллюзии относительно «мессианства» Иисуса. Но «начальники» как раз осуждали их, считая, что «эта чернь (ὄχλος), не знающая Закон, проклята» (7:49). Их заботило единственно лишь то, чтобы еврейский «охлос» не был обольщен его учениями и чудесами, дабы самим не лишиться в глазах народа своего положения и авторитета, не потерять власти (11:48; 12:9).

Ранее мы слышали от Иисуса, что даже уверовавшие иудеи не свободны от уз Закона и остаются «детьми Дьявола», т. е. бесами во плоти. Вера не спасает их, пока они не отрекутся полностью от Торы и поклонения Сатане, их отцу лжи, которым и было их племенное божество, известное под именем Яхве. Но они не собирались этого делать, для них было важнее следовать своим этноконфессиональным амбициям. Да и таковой была бы наверное реакция любого народа, если бы его вожди услышали подобные оскорбления в свой адрес от «иностранца». Таким образом ночное посещение Иисуса высокопоставленным фарисеем выглядит само по себе сомнительным (особенно после погрома в храме), равно как и содержание всей беседы, идею которой, кстати, взяли из «герметического корпуса».

В тексте, который называется «Тайные речи о возрождении», Гермес рассказывает, каким образом происходит обожение человека, повторяя вопрос, который задает евангельский Никодим о «втором рождении». Тат спрашивает: «…Я не знаю, о Трисмегист, из какого лона, из какого семени возрождается Человек». И далее, после пространных рассуждений на эту тему, Гермес говорит: «Теперь ты знаешь, сын мой, как происходит возрождение. С прибытием Десятки, сын мой, духовное рождение произошло…» .

Иисусу не было никакого смысла проповедовать Никодиму учения, несовместимые с иудаизмом и заимствованные из других религий, языческих. Центральной идеей беседы с ним было навязывание понятия о некоем духовном «втором рождении», совершаемом посредством воды. Очевидно, только по «Евангелию от Иоанна» Иисус совершает сам крещения в воде (3:22; 4:1). В воде крестят и Иисус и Предтеча, представляя в то же время почему-то две разные секты. Поэтому без сомнения заявление 4:2 о том, что «сам Иисус не крестил, а ученики Его» является еще одной вставной глоссой позднего редактора, который стремился согласовать свидетельство о крещениях Иисуса с данными синоптиков, которые говорили только о «крещении Духом» (даже такая текстуально задокументированная вставка, как Мф. 28:19 , прямо не говорит о крещении «во имя Отца, Сына и Святого Духа» именно посредством воды).

Из беседы с Никодимом следует, что Иисус крестил в воде и связывал это омовение с возрождением в духе. Ничего общего с иудаизмом здесь не было, и это было равносильно пропаганде «языческих» обрядов. Водные омовения были хорошо известны не только в Египте, но и в Индии и составляли важную часть арийского ведического наследия. Из той же арийской традиции Индии мы знаем о посвящении в изучение Вед, которое называлось «упанаяна» (санскр. введение ) и было связано с представлением о «втором рождении». Тот же обряд у парсов зороастрийцев именуется «назват» («второе рождение»). Это доказывает, что «упанаяна» восходит к древнейшей эпохе единой неразделенной индоевропейской общности. «Упанаяна» была обязательной для представителей всех трех высших арийских варн Индии, которые получали благодаря этому статус «дваждырожденных». В обряд «упанаяны» входят очистительные ритуалы водой, стрижка волос, наречение нового имени и одевание новых белых рубашек, что затем перешло и в христианское таинство крещения . Кстати, некоторые действия и формулы «упанаяны» были похожи на свадебный ритуал. После посвящения учитель должен был воздерживаться от супружеской жизни, как будто он «забеременел учеником» . Это напоминает слова Павла, который явно подражал индийским гуру: «Дети мои, которых я снова мучительно рождаю, до тех пор, пока не вообразится в вас Христос» (Гал. 4:19). Учение Иисуса о «втором рождении» напрямую отсылает нас к арийской брахманской традиции. И очень сомнительно, чтобы он предлагал его тем, кого эта традиция несомненно отнесла бы к «шудрам».

Даже если подобная беседа Иисуса с Никодимом и состоялась где-то в какое-то время, из её описания видно, что Никодим ведет себя как типичный противник всего того, о чем говорит Иисус. Никодим, с одной стороны, выражает непонимание вопроса, а с другой изобличается в неверии и неприятии этого возвышенного учения: «вы (иудеи) свидетельства нашего не принимаете» (3:11). Диалог на самом деле заканчивается на завершающем резюме: «Ты – учитель Израиля и этого не знаешь». Смысл фразы в том, что Никодим не мог понять и усвоить арийское учение о «втором рождении», потому что был «учителем Израиля». Во всех изданиях Нового Завета в конце этого предложения ставится знак вопроса. Но в древнегреческом языке поначалу вообще не имелось знаков препинания, и если первоначальный текст был написан унциалом (что наверняка для I в.), то прибавление знака вопроса здесь это следствие произвола переписчиков и издателей. Знак вопроса меняет смысл, как будто Иисус полагает, что учитель Израиля обязан знать учение о втором рождении от воды и духа. Однако в иудаизме, ни в раннем, ни в позднейшем, такого учения не имелось. Собственно поэтому Никодим не может понять, о чем идет речь и зачем это всё вообще нужно иудаисту. И главное – из всей этой истории с Никодимом главы 3 не видно, чтобы он после беседы с Иисусом «обратился» и стал его «тайным учеником». Об этом речи нет. Стало быть «тайное ученичество» Никодима – очередная выдумка иудействуйющего издателя (а если быть более точными – выдумка экзегетов, поскольку всё-таки прямого указания на «тайное ученичество» Никодима в тексте Евангелия не имеется), которым хотелось выставить Иисуса еврейским миссионером, а евреев (и даже фарисеев) показать не такими уж упертыми его оппонентами. Поэтому Никодим в конце появляется при погребении, обеспечивая Иисусу похороны по «иудейскому обряду» (19:39-40).

Стоящие следом два блока стихов 3:13-36 и 31-36, что отмечается многими текстологами, уже совершенно не относятся к речи Иисуса к Никодиму, а составляют собственное теологическое созерцание евангелиста о божественном достоинстве Иисуса в духе той «александрийской философии», которая положена и в основу пролога о Логосе 1-й главы (они наверняка относятся к «слою Магдалины»). В них снова идет речь о предвечном существовании и схождении с неба «Единородного Сына Божьего». Это продолжение пролога, органически с ним связанное. Если бы эти слова были произнесены в беседе с Никодимом, то это еще больше обострило бы его противоречия с Иисусом и окончательно оттолкнуло бы его от веры.

Кроме того, текстологи отмечают , что в 3:7-18 и 3:31-36 представлены два варианта одной и той же речи, которые были найдены в разных традициях, а потом добавлены в соответствующие места, чтобы они не были утеряны. Т. е. для них специально был изобретен исторический контекст. В первом случае традиция включена в беседу с Никодимом, а во втором вложена в речь Иоанна Крестителя. Представим параллели в виде таблицы.

Стили этих двух отрывков совпадают, и один является повторением другого, что подтверждает тезис, согласно которому некий редактор дополнил первоначальный текст, добавив к нему аналогичный материал, но из другого источника.

Браун Р. Указ. соч. Т. 1, стр. 369, 376.

Новый Завет

Беседа Иисуса Христа с Никодимом

Среди людей, пораженных чудесами Иисуса Христа и уверовавших в Него, был фарисей Никодим , один из начальников иудейских. Он пришел к Иисусу Христу ночью, тайно от всех, чтобы не узнали об этом фарисеи и начальники иудейские, невзлюбившие Иисуса Христа.

Никодим хотел узнать, действительно ли Иисус Христос есть ожидаемый Спаситель мира, и кого Он примет в Свое Царство: что нужно сделать человеку, чтобы войти в Его Царство. Он сказал Спасителю: "Равви (учитель)! мы знаем, что Ты - Учитель, пришедший от Бога; потому что таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с Ним Бог".

Спаситель в беседе с Никодимом сказал: "истинно говорю тебе: кто не родится снова, тот не может быть в Царствии Божием".

Никодим очень удивился, как может человек родиться снова.

Но Спаситель говорил ему не про обычное, телесное рождение, а про духовное , то есть, - что человеку необходимо измениться, сделаться совершенно иным по душе своей - совершенно добрым и милосердным , и что такая перемена в человеке может произойти только силою Божиею.

Спаситель сказал Никодиму: "истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится от воды (через крещение) и от Духа (который сойдет на человека во время крещения), не может войти в Царствие Божие".

Спаситель объяснил Никодиму, что человек, родившись только от земных родителей, остается таким же грешным, как и они (значит, недостойным Царства Небесного). Родившись же от Духа Святого, человек становится чистым от грехов, святым. А как совершается такая перемена в душе человеческой, этого дела Божия людям не понять.

Потом Спаситель сказал Никодиму, что Он пришел на землю пострадать и умереть за людей, не на царский престол взойти, а на крест : "как Моисей вознес змию в пустыне (т. е. повесил на древо медного змея, чтобы спасти от смерти укушенных ядовитыми змеями евреев), так должно вознесену быть Сыну Человеческому (т. е. так же должен быть поднят на дерево крестное и Христос - Сын Человеческий), чтобы всякий (каждый) верующий в Него не погиб, но имел вечную жизнь. Бог так любит мир, что для спасения людей отдал единородного Сына Своего (на страдания и смерть), и послал Его в мир не для того, чтобы судить людей, а чтобы спасти людей.